На двухдневном саммите глав МИД стран-членов НАТО Украина, естественно, была среди главных тем обсуждения. На заседании совета Украина-НАТО Дмитрий Кулеба представил годовую национальную программу – список реформ, которые Украина должна сделать в рамках своего приближения к НАТО. Впрочем, даже успешное выполнение всех реформ не означает, что ее автоматически возьмут в НАТО – для этого потребуется политическое решение всех нынешних членов Альянса.

Официальное приглашение в НАТО – также вопрос политический, на саммите в Вильнюсе летом этого года оно не состоялось из-за позиции США и Германии. А после нынешней министерской встречи в Брюсселе не стало более ясно, чего Украине стоит ожидать от следующего саммита Альянса в Вашингтоне.

Большинство глав МИД натовских стран в целом комментировали тему Украины довольно обтекаемо, при этом заверяя в абсолютной дальнейшей поддержке. На этом фоне резко выделилось заявление главы литовского МИД Габриэлюса Ландсбергиса – он раскритиковал своих коллег по Альянсу за нежелание предоставлять Украине необходимые ей вооружения, которые в странах НАТО, по его словам, вполне имеются. С этого РБК-Украина и начало разговор в кулуарах саммита с экс-премьером, а ныне – главой МИД Латвии и вероятным кандидатом на пост следующего генсека НАТО Кришьянисом Кариньшом.

– Вы могли бы прокомментировать вчерашнее заявление вашего коллеги, главы МИД Литвы Габриэлюса Лансбергиса? Он сказал, что у НАТО есть определенное вооружение, которое позволит Украине добиться того технологического прорыва, о котором недавно говорил генерал Залужный. Согласны ли вы с этим? И если да, то о каком конкретном вооружении мы говорим?

– Я не хочу комментировать то, что сказал мой хороший друг и коллега, потому что я не видел и не слышал того, что он сказал. Но очевидно, что Украина нуждается в нашей индивидуальной и коллективной поддержке. И одна из тем, которая сейчас обсуждается, – это ракеты большей дальности.

В моей стране их нет. Во многих странах их нет в производстве, но в некоторых странах НАТО они есть. И как мы видели в течение последних полутора, почти двух лет, часто вокруг поставок новых систем вооружения сначала возникает сильное нежелание, колебания, затем говорят "возможно", и затем, в конце концов, как мы видим сейчас с F-16 – уже есть коалиция F-16. И государства-члены сейчас почти соревнуются за то, кто окажется в коалиции, и это хорошо.

Итак, когда президент Зеленский сначала говорил об этой идее, реакция была очень негативная, а сейчас она очень положительная, и украинские пилоты уже проходят подготовку. Думаю, что-то подобное и с дальнобойной артиллерией.

А вот как украинские военные используют какие-то средства для достижения какого-то результата, это вопрос военных, генералов. Я, мой коллега Ландсбергис и другие с самого начала войны утверждаем, что нам необходимо сохранить динамику, сохранить поддержку Украины, чтобы Украина могла победить врага и вернуть свою территорию.

Мы знаем и понимаем, что это трудный бой, потому что российская армия окопана в земле, с минами, с траншеями, с артиллерией. Это трудная ситуация, но не невозможная ситуация, она просто требует другой тактики: вы не можете бросаться прямо под огонь и умирать.

Украинская армия ценит жизнь каждого солдата, в отличие от российской армии, а это значит, что вы должны действовать более умно. И я уверен, что украинские генералы знают, как это сделать. Они зарекомендовали себя снова и снова. Что нам нужно сделать, так это проявить настойчивость и предоставить те системы вооружений, которые, как они понимают, им нужны.

– Считаете ли вы, что Украине следует ожидать каких-либо серьезных позитивных прорывов как в европейской, так и в евроатлантической интеграции в следующем году?

– Итак, что касается европейской интеграции, я очень надеюсь, что мы, Европейский Союз, сможем в декабре принять предложение Европейской комиссии об открытии официальных переговоров. Я считаю, что это чрезвычайно важно как символически, так и практически.

Даже если такие переговоры открываются, когда нет войны, то это сложный процесс. А ваша страна проводит реформы во время войны, чего никому из нас никогда не приходилось делать. Тот факт, что вы готовы это сделать, уже говорит все о решимости вашей страны. И я очень убежден, и мы будем доказывать это на декабрьском саммите, чтобы сказать "да" (решению об открытии переговоров с Украиной, - ред.).

Что касается интеграции в НАТО, то летом в Вильнюсе мы уже приняли решение. В решении говорится, что Украина будет в НАТО, когда позволят условия. Условия – это война, но то, что нам нужно сделать, двигаясь в сторону Вашингтона (следующего саммита НАТО в Вашингтоне, - ред.), то есть в июле, то есть через полгода, – это сейчас работать и согласовывать определенную дорожную карту или шаги, которые НАТО предпримет, чтобы помочь Украине быть готовой присоединиться.

Потому что одно дело сказать, что кто-то будет в НАТО, и совсем другое – быть к этому готовым. Итак, есть вопросы оперативной совместимости, есть вопросы военных процедур, есть вопросы законотворчества.

И моя страна, каждая страна, которая вступила в НАТО, должна была принять все их системы, особенно в плане военной совместимости. И мы должны помочь Украине сделать все эти шаги, чтобы Украина, когда придет время, тоже была готова.

– Насколько Украина должна быть обеспокоена нынешними задержками с новым крупным пакетом помощи из США?

–Я политик и понимаю, что вокруг этого много политики. И эта политика, согласно некоторому анализу, может быть, даже не имеет общего с Украиной, а, возможно, больше связана с внутренней политикой США, но мы снова и снова видели, как США проходили через это.

Политическое руководство (США, - ред.) имеет очень четкое мнение, и я думаю, что это вопрос времени, когда Конгресс поддержит пакеты помощи.

– Вчера и сегодня вы много говорили со своими коллегами-министрами. Я не буду просить вас называть какие-то конкретные страны, но в целом видите ли вы, что все союзники, в частности страны Западной Европы и Центрально-Восточной Европы, находятся на одной волне относительно Украины и всех вопросов, связанных с войной?

–Если и было что-то поразительное, так это то, насколько не был поразительным наш разговор: все по очереди за столом говорили фактически одни и те же вещи, немного разными словами, но месседж, которое все передавали, заключался в том, что усталости (от Украины, – ред.) нет. Все готовы продолжать поддерживать – сколько угодно, столько, сколько необходимо, или до победы. Все это обозначения одного и того же, и это только вопрос настойчивости.

У стран разные возможности. У стран разные запасы, разные системы вооружений, некоторые могут предоставить больше денег, некоторые могут предоставить больше оружия, некоторые могут предоставить и то, и другое. Некоторые из них гораздо более активны, скажем, на гуманитарном уровне, и все это необходимо, и всем нам нужно продолжать поддерживать бюджет Украины, чтобы украинское правительство продолжало функционировать.

Политическая воля за столом НАТО абсолютно очевидна. Это только вопрос имплементации.

– Кто сейчас владеет инициативой в российско-украинской войне и видите ли вы перспективы завершения этой войны, скажем, в следующем году?

– Думаю, на этот вопрос должен ответить военный. Я политик. Мое правительство, правительства НАТО, европейские правительства полностью поддерживают украинское правительство. И мы продолжим это делать. Меня не волнует, пройден ли сегодня километр в ту или иную сторону (речь о колебаниях линии фронта, - ред.).

Это факт войны, а война имеет различные циклы. Есть погода, есть линии снабжения, есть случайности, есть всевозможные проблемы. Потому я не смотрю на то, что происходит конкретно сегодня.

Украина уже проделала потрясающую работу. Решимость украинского народа, мужество и сила украинской армии заслуживают восхищения.

Вы уже вернули себе половину всей территории, которую изначально завоевала Россия. Вы нанесли невероятный ущерб российским военным объектам, не говоря уже о человеческих потерях, и это все отдельные трагедии.

К сожалению, если президент Зеленский заботится о жизнях украинских солдат, то, похоже, президент Путин не испытывает такой же заботы о жизнях российских солдат, что крайне прискорбно для них и их семей.

Но солдаты делают то, что делают. Они останавливают и отбиваются от нападавших, чем и занимаются украинцы.

Зима наступает, дни становятся темнее. Возможно, некоторым людям жизнь кажется худшей. Но меня это не беспокоит. Я убежден, что украинские военные знают, что делать. А мы будем продолжать предоставлять инструменты, необходимые генералам, лейтенантам, сержантам и солдатам для выполнения задач, которые им необходимо выполнить для освобождения своей страны.