– Что именно побудило вас подать свою кандидатуру на пост главы НСЗУ?

– Я - практикующий врач и четко понимаю, что сегодня нужно медицинской отрасли, пациентам и медицинскому персоналу.

За время реформы, к сожалению, был потерян контакт с медицинским обществом, хотя именно медики - это тот огромный ресурс, без которого медицина не может существовать. Трансформация медицинской отрасли стала настолько "пациентоориентированной", что о медиках перестали даже вспоминать. Особенно это касается медицинских работников 2-го и 3-го уровней. Именно эти медицинские учреждения с 1 апреля должны были реформироваться, в соответствии со вторым этапом медреформы. Однако она сегодня не дала тех плодов, которых ожидали как медики, так и пациенты.

– Какие решения, на ваш взгляд, должны быть первоочередными для главы НСЗУ?

– Наиболее актуальная проблема - непрозрачность тарифов, которые устанавливались не на основе честной калькуляции медицинской услуги, а зависели от выделенного на медицинскую отрасль финансирования.

Сегодня нам нужна четкая и понятная калькуляция тарифов, которая может быть сделана только на основе утвержденных протоколов лечения, которых, к сожалению, в Украине нет. То есть существует два глобальных момента: прозрачные тарифы и наличие протоколов лечения.

Именно последние нам помогут оценить качество медицинской услуги. Это очень важно, о чем, к сожалению, все забыли.

Еще одна задача председателя НСЗУ — это повышение статуса медицинского работника путем повышения его заработной платы. Это тоже нужно учитывать при калькуляции медицинских услуг.

Проблема, которую необходимо срочно решить — это некорректная работа системы e-Health. Она осложняет работу врачей, и не дает возможность сконцентрироваться на лечении пациентов. Из моей практики скажу, что эта система не обеспечивает необходимой защиты персональных данных, быстрого взаимодействия с пациентом, она довольно сложна в использовании.

Я считаю, что работа этой системы должна быть налажена в кратчайшие сроки, чтобы она не мешала, а помогала медицинскому персоналу в практической работе.

Существует еще одна проблема, которая требует решения, в том числе с участием председателя НСЗУ. Дело в том, что в Украине задекларированное бесплатное лечение и диагностика. Но мы же понимаем, что 2,5% ВВП, который выделяется на медицину, - это половина от того, что нужно, чтобы выполнить те задачи, которые НСЗУ сегодня перед собой поставила. То есть обеспечить бесплатную диагностику и лечение не может ни одно лечебное учреждение в стране.

– Почему программа медицинских гарантий сегодня не отвечает запросам медицинской отрасли? На сколько она сейчас недофинансирована?

– Она недофинансирована не менее, чем на половину. Есть общеизвестный постулат - финансирование медицины должно быть не менее 5% ВВП. То есть, если на медицинскую отрасль выделяется меньше, то медицинская помощь не может быть доступной и качественной. У нас сегодня 2,5% ВВП. Делайте выводы сами.

– "Центр противодействия коррупции" призвал не назначать вас на должность главы НСЗУ. Почему в этой организации к вам такое особое отношение?

– Насколько я знаю, в этой организации есть люди, которые активно работали в Минздраве, и они очень не хотят терять возможность и в дальнейшем иметь влияние на НСЗУ. Мной управлять достаточно сложно, а, скорее всего, невозможно. Именно поэтому, по моему мнению, и началась эта информационная атака.

Я не причастен к коррупционным схемам, а наоборот в моих намерениях их ломать. Отстаивать позицию защиты прав и пациента, и финансирования медицинской области, и прав медицинского сообщества на получение достаточного финансирования своей работы — вот это мои основные задачи. Скорее всего, они не совсем сходятся с тем, что хотели эти люди.

– Вас упрекают в том, что онкодиспансер, которым вы руководили, закупал лекарства в 2-3 раза дороже, чем Минздрав покупал у международных организаций. Это правда?

– Это журналистская инсинуация. Сегодня эту информацию пытаются показать как случай коррупции в онкологическом центре. На самом деле речь идет о закупке препарата “Метакос” на сумму около 6 тысяч гривен за тендерную процедуру и систему Prozorro. При этом другие онкологические учреждения, которые проводили свои тендеры, закупали этот препарат по такой же цене.

Областной онкологический центр объявил тендер и получил этот препарат по стоимости, которая была на 30% ниже, чем установил Минздрав. Цена не была завышенной. Предложений с более низкой ценой на этот препарат вообще не существовало. И сегодня цена на препарат заводом-изготовителем не снижена.

Очевидно, что к деятельности медицинского учреждения, который я возглавлял, у кого-то был особый интерес.

– Особый интерес есть не только к вашей деятельности на посту руководителя Кировоградского областного онкоцентра, но и в ваших материальных доходах. Например, некоторые СМИ утверждают, что вы обладаете аптечным бизнесом в Кропивницком? Это так?

– Никакого отношения к аптечному бизнесу я не имею. Мне кажется, эта история уже даже перестала быть интересной журналистам, которые очень хотели найти что-то на народного депутата, но не нашли.

– А кому этот бизнес принадлежит?

– У нас очень много субъектов, которые обладают аптечным бизнесом, — примерно 20-30. Даже в нашем онкоцентре существует несколько сетей, несколько аптечных структур, в том числе и коммунальная аптека. У нас нет монополии.

– Ваша семья владеет домом и восемью квартирами в Кропивницком. У многих возникает вопрос, откуда средства?

– Мое материальное положение неоднократно проверялось всеми структурами еще в то время, когда я был народным депутатом. Но я расскажу. 8 квартир — это квартиры, купленные в одном доме, площадью примерно по 25 квадратов каждая. Они объединены в одно пространство, в котором сегодня расположена стоматологическая клиника моей жены. Они приобретались в течение 10-12 лет. Это все указано в моей декларации. Когда говорят, что есть клиника, которая не зарегистрирована, и это нарушение декларирования, и есть отдельно квартиры, — это неправда. Это одно и то же, квартиры и клиника.

– Как писали некоторые СМИ, в апреле этого года один из пациентов из онкоцентра в Кропивницком, был вынужден покупать лекарства за свои деньги, хотя НСЗУ должно было оплатить это по контракту. Почему это произошло?

– Это тоже неполная и неправдивая информация. Пациент, о котором вы говорите, действительно лечился в нашем центре, получал бесплатную диагностику, химиотерапевтическое лечение и лучевую терапию за счет централизованных программ финансирования.

И речь не идет о покупке им препаратов.

После лечения в нашем центре он решил сделать операцию в Национальном институте рака, а потом его направили снова к нам. Но мы были вынуждены отказать ему в обследовании на КТ и МРТ. Мы не имели на это юридических оснований. Чтобы проводить исследования, нам надо было провести тендер на эту услугу, только после этого мы бы смогли ее предоставить. К тому же, этот пациент фактически находился в Национальном институте рака, где сейчас, наверное, уже успешно прооперирован.

– Вас раньше часто ассоциировали с регионалами...

– Меня ассоциировали и с регионалами, и с "Нашим краем", в котором я долго работал как областной депутат и возглавлял комиссию по охране здоровья, а теперь уже с Блоком Петра Порошенко и с “Солидарностью”. Сегодня та должность, о которой мы говорим, никакой связи с политикой иметь не должна. А в положении о НСЗУ и главе Национальной службы здоровья четко прописано, что эта должность не может быть связана ни с какой политической структурой.

От меня требуется профессионализм и конкретные знания. А то, что я работал главным врачом при регионалах, так ничего в этом нет. Это была правящая партия на тот момент. Я востребован как профессионал и хотел бы говорить не на языке политических лозунгов. Я отвечаю за свою работу, как человек, который может и знает, что нужно делать в организации системы здравоохранения в Украине.

– Были ли вы знакомы с нынешним министром здравоохранения Максимом Степановым до собеседования на голову НСЗУ?

– У нас была с ним одна встреча, которая не касалась НСЗУ, а проблем Донецкого национального медицинского университета. Я обратился к нему с просьбой сохранить этот медицинский университет, потому что нынешнее его руководство не работает над сохранением образовательного учреждения, а делает все для его уничтожения. Закрытие Донецкого национального медуниверситета может иметь не только медицинские, но и политические последствия. Об этом был разговор с министром. Это была наша единственная встреча.

– Считаете ли вы прозрачной процедуру назначения руководителя НСЗУ?

– Я не юрист, поэтому не мне давать правовую оценку. Есть общая концепция проведения таких процедур, в том числе во время эпидемии COVID-19. Я так же, как и остальные 27 кандидатов, подал заявку на участие в отборе. Нужно было изложить свою концепцию, пройти собеседование в онлайн-режиме, что я и сделал.