Знаменитый режиссер Владимир Хотиненко рассказал, почему замахнулся на Достоевского, судьбоносной встрече с Михалковым и пристрастии к "Папиной дочке".

- Владимир, вы сейчас работаете над экранизацией "Бесов". Вошли во вкус произведений Достоевского?

- После сериала "Достоевский" мне предложили заняться "Бесами", и я не раздумывал. Ибо на сегодня более актуальной книги, чем "Бесы", нет. Перечитайте роман - и поймете: в головах персонажей происходит то же, что и в нашей жизни. Экранизировать роман - это как беседовать с его автором, а мне очень близок Достоевский. И все, что написано у Федора Михайловича, в фильме будет: диалоги, сюжет. Снимаем в Москве, Санкт-Петербурге, Костроме и Монтре. Четырехсерийный фильм выйдет на канале "Россия" в 2014 году. Главные роли играют: Максим Матвеев - он Ставрогин, Сергей Маковецкий - сыщик Горемыкин, Антон Шагин - нигилист-революционер Верховенский и Александр Галибин - губернатор фон Лемке.

- Замахнуться на такую личность, как Достоевский, было непросто?

- Да, задача не из легких. Вообще, когда я начинаю снимать что-то новое, испытываю ужас. И при съемках "Достоевского" он был весьма ощутимым. Я попытался показать писателя-человека: живого, страдающего, со своими страстями и эмоциями, которого почти никто не знает. Ведь в сознании многих Достоевский - мрачная фигура с репродукции в школьном учебнике. Как оказалось, он обладал прекрасным чувством юмора, любил женщин. Для понимания этого я начал с азов: перечитал заново все его работы. В итоге над семью сериями работали два года, хотя некоторые режиссеры за это время успевают "напечь" по 200 серий телемыла.

- На роль Достоевского пробовались многие артисты, но Евгений Миронов точнее всех попал в образ?

- Ему был интересен каждый нюанс. Он много читал, изучал письма писателя. Это помогало Жене вживаться в роль и порой до такой степени, что иногда ему было трудно из нее выходить. Оказалось, жизнь писателя интересна не меньше, чем его творения.

- Картину "Зеркало для героя", снятую в 1987 году, в начале вашей карьеры, сегодня считают классикой советского и российского кинематографа. Вы этого явно не могли предположить?

- Вообще, я снял этот фильм для своих родителей. Меня интересовала судьба послевоенного поколения, которое оказалось выброшенным в одночасье на обочину жизни. Мне это казалось несправедливым. Каждый раз, просматривая этот фильм, я словно возвращаюсь в детство. На съемках важно было мое ощущение того времени, а я его довольно хорошо помню. У меня до сих пор перед глазами парк, скамейка, играющий оркестр, мама в крепдешиновом платье, отец в полосатой рубашке. Жаль, что этот фильм далеко не все оценили по достоинству... Меня обвинили в том, что я лью воду на "мельницу сталинизма".

- Ваше детство прошло в городе Славгороде Алтайского края. О кино тогда уже думали?

- Нет, зато с большим удовольствием его смотрел. Я был патологическим отличником: меня унижали четверки. При этом меня дважды исключали из школы - я слыл хулиганом. В наказание родители запретили ходить в кино. В Славгороде был всего один кинотеатр, поэтому меня легко было проконтролировать. Это было страшное наказание!

- Отец растил вас в строгости?

- Мой отец был патологическим чистюлей. И мы с сестрой, ожидая прихода родителей с работы, всегда убирались в доме. Нам казалось, что идеально. Но, когда отец приходил, начинал с ворчанием собирать мусор. Как же нас с сестрой это бесило! Когда мне стукнуло лет 35, однажды я поймал себя за тем же занятием. И понял: гены - нечто непреодолимое. Я начал делать то, что в раннем возрасте у меня вызывало крайнее раздражение. Так что я тоже патологический чистюля: в моем доме все должно лежать точно на своих местах.

- Вопреки любви к кино, вы поступили в Свердловский архитектурный институт.

- И окончил его с отличием. Но вскоре убедился, что строить у меня ничего толкового не получится, во всяком случае того, что я хотел. И чтобы поразмыслить, чем заняться далее, я ушел служить в армию на два года. А то, что я стал кинорежиссером, вообще считаю чудом.

- А как парень из провинции с дипломом архитектора еще и во время службы в армии смог прийти к самому Михалкову и заявить, что хочет снимать?

- И услышать в ответ: "Снимай!" Дело было так: приехал в Свердловск Никита Михалков, мы с ним встретились. Проговорили три часа. Теперь я прихожу в ужас от мысли, что мог на эту встречу и не пойти. Тогда Михалков предложил мне для начала устроиться на Свердловскую киностудию. И я рискнул. Сложно было. Надо было поработать на Свердловской студии в разных качествах: ассистентом, художником...

- Михалков не только привел вас в кино, но и стал наставником…

- Спустя пять лет после той судьбоносной встречи я окончил Высшие режиссерские курсы в Москве и работал у него ассистентом на картинах "Родня", "Несколько дней из жизни Обломова", "Пять вечеров". Для начинающего режиссера - это лучшая профессиональная школа. Михалков разрешал мне присутствовать в монтажной и на репетициях. Сегодня я стараюсь предоставить такую же возможность своим студентам. А позитивная атмосфера на съемках - 50 процентов успеха картины. Знаете, тогда я внутренне уже был готов к той встрече, благодаря которой изменилась вся моя жизнь. Многие люди только на словах мечтают изменить ее. Но, если им представится такой случай, они не заметят его и пройдут мимо. Я же распоряжаюсь своей судьбой, как ветром в открытом море, и считаю, что свой парус человек должен поднимать сам. Хотя неоднократно со мной происходило то, что от меня не зависело. Но я не сидел и не ловил мух, а был все время наготове. Мой жизненный девиз: делай, что можешь и должен, и будь что будет. Вот я и снимаю кино, к которому отношусь, словно к волшебству.

- Появление фильма о подводниках "72 метра" в 2003 году - тому подтверждение. Вы же мечтали стать моряком...

- Мечта сбылась, но в кино. Фильм получился больше не о трагедии, а о человеческих взаимоотношениях.

- Музыку к фильму написал легендарный итальянец Эннио Морриконе. Как вышли на него?

- Это тоже одно из чудес. Случайно я услышал саунд-трек маэстро к другой картине и понял, что музыку к "72 метрам" должен написать именно он. Мне нужна была история не о том, что надежда умирает последней, а о том, что она не умирает никогда. Несмотря на трагичность ситуации, Морриконе написал оптимистический финал.

- Выходы ваших фильмов совпадают со знаковыми событиями для России и не только. Почему?

- Они попадали во временную струю по какому-то необъяснимому стечению обстоятельств. Когда в 1990-м на экраны вышел фильм "Рой", это совпало с распадом СССР. В 1992 году я снял "Патриотическую комедию" - произошел первый путч, а во время работы над "Макаровым" в 1993-м случился второй. Со съемками "Мусульманина" в 1995 году начались боевые действия в Чечне. Мои коллеги уже шутливо спрашивают: "Что ты еще собираешься снимать? К этому надо подготовиться!"

- Есть ли пристрастия у вас в отношении актеров?

- Нина Усатова, Сергей Маковецкий, Евгений Миронов, Александр Балуев и 18-летняя Елизавета Арзамасова, уже снявшаяся без малого в 30 фильмах, в том числе в сериале "Папины дочки". Когда мои племянники узнали, что я снимаю Арзамасову, я в их глазах резко вырос как режиссер. Лиза замечательно сыграла в моей картине "Достоевский" роль маленькой Софьи Ковалевской.

Первое появление Владимира Хотиненко как актера было в "Родне" в 1981 году в роли мотоциклиста Валерика: "После этого я стал сниматься в своих фильмах в эпизодах. Делал это для родителей, живших в Павлодаре, чтобы они хоть так видели сына. Но были и большие роли в "Казачьей заставе", "За кем замужем певица". А на съемках "Гибели империи" я заменил запившего накануне актера, сыграв полковника Якубова. Благо, гримировать под офицера меня не пришлось: бородка и выправка имеются. Но нет актерского механизма: не могу смоделировать чувства".

По материалам Вести