По правилам Уголовного процессуального кодекса все доказательства по делам должны храниться в состоянии, пригодном для их использования.

Когда речь идет об объектах, стоимостью более 200 размеров прожиточного минимума для трудоспособных лиц (сегодня это около $15 тыс.), они передаются по письменному согласию владельца, а в случае его отсутствия - по решению следственного судьи или суда в Агентство по розыску и менеджменту активов ( ст.100 Уголовного процессуального кодекса).

Если же арест налагается на активы предприятия и судом решен вопрос об их передаче, АРМА обязан сохранить не только активы как таковые, но и их экономическую стоимость, а по возможности - увеличить ее.

За процедурой с ходатайством об аресте имущества в суд обращаются следователь или прокурор. Оценив основания, размер вреда от инкриминируемого преступления, возможность использования имущества, разумность ограничения права собственности и другие факторы, суд принимает решение. В случае удовлетворения ходатайства активы предприятия передаются АРМА, после чего последний подбирает на конкурсной основе управителей для ведения хозяйственной деятельности.

Если же сторона обвинения не убедила суд, следует отказ. Впрочем, украинские правоохранители не хотят и не умеют воспринимать процессуальные поражения. И даже при отсутствии надлежащих правовых аргументов в схожих вариантах обычно следует апелляционное обжалование. Таким образом они максимально «исчерпывают» процессуальные возможности (сделал все, что мог), чтобы не подвергнуться взысканию со стороны руководства. Но как относиться к такому подходу, когда обжалование невозможно по закону, не будет ли это злоупотреблением процессуальными правами?

Одной из конституционных основ судопроизводства является обеспечение права на апелляционный пересмотр дела и в определенных законом случаях - кассационное обжалование судебного решения (п. 8 ч. 2 ст. 129 Конституции).

Механизм реализации этой основы в рамках уголовного производства определен в ст. 392 УПК. Так, в апелляционном порядке могут быть обжалованы судебные решения, которые были приняты судами первой инстанции и не вступили в законную силу, а именно приговоры и определения о применении или отказе в применении принудительных мер медицинского или воспитательного характера. Остальные определения могут обжаловаться только в случаях, конкретно предусмотренных самим УПК.

Относительно такого вида судебных решений, как определение следователя судьи, исчерпывающий их перечень, которые могут быть обжалованы в ходе досудебного расследования, закреплен в ст. 309 УПК. Все другие определения обжалованию в апелляционном порядке не подлежат и возражения против них могут быть поданы только в ходе подготовительного производства в суде.

Сегодня перечень постановлений, которые можно обжаловать в апелляции, состоит из пятнадцати позиций. И среди них нет решений, касающихся вопросов передачи имущества в управление. Ближайшим по содержанию является определение об аресте имущества или отказе в нем. Но при этом следует учитывать два аспекта. Во-первых, процедура передачи имущества в управление АРМА имеет самостоятельные условия приемлемости, отличные от критериев применения ареста имущества. По сути она составляет отдельное более обременительное по сравнению с арестом вмешательство в право мирного владения имуществом. Во-вторых, даже право на апелляционное обжалование ареста имущества наделены не все. Законодатель установил (ст. 173 УПК), что это могут делать только подозреваемый, обвиняемый и третьи лица.

Следовательно, определение следственного судьи об отказе в удовлетворении ходатайства органа досудебного расследования о передаче имущества в управление АРМА не может быть обжаловано. Впрочем, ссылаясь на общие нормы УПК, сторона обвинения все же подает апелляционные жалобы.

Эти вопросы уже рассматривались в Верховном суде. Так, по делу №758/16546/18 Кассационный уголовный суд (постановление от 27.01.2020) подтвердил наличие исчерпывающего перечня определений следователя судьи, подлежащих обжалованию в апелляционном порядке.

При этом высокие судьи отметили, что согласно ст. 170 УПК арест имущества как одна из мер обеспечения уголовного производства заключается во временном (до отмены) лишении права на отчуждение, распоряжение и/или пользование имуществом. Это касается имущества, в отношении которого существует совокупность оснований или разумных подозрений считать, что оно является доказательством преступления, подлежащего специальной конфискации у подозреваемого, обвиняемого, осужденного, третьих лиц, конфискации у юридического лица, для обеспечения гражданского иска, взыскания с юридического лица полученной неправомерной выгоды , возможной конфискации имущества

А вот определение следователя судьи об определении порядка хранения вещественных доказательств в уголовном производстве путем передачи в управление АРМА имеет совершенно иную правовую природу. И основания ареста имущества и основания его передачи следует разграничивать.

Уголовное процессуальное законодательство предусматривает специальную процедуру хранения вещественных доказательств в уголовном производстве путем передачи в управление АРМА. И при рассмотрении этого вопроса следует руководствоваться как общими нормами (в том числе по порядку рассмотрения представления следователя), так и специальными (ст. 100 УПК о порядке хранения вещественных доказательств, ст. 309 УПК по перечню судебных решений следственного судьи, подлежащих обжалованию в апелляционном порядка).

Согласно ч. 3 ст. 309 УПК другие определения следственного судьи не подлежат обжалованию и возражения против них могут быть поданы во время подготовительного производства в суде. Именно к таким решениям относится и решение следователя судьи, которым определяется порядок хранения вещественных доказательств в уголовном производстве.

Из этих соображений в УКС сделали вывод, что определение следователя судьи об определении порядка хранения вещественных доказательств в уголовном производстве путем передачи в управление АРМА имущества, являющегося вещественным доказательством и на которое наложен арест, обжалованию в апелляционном порядке не подлежит.

В свое время, анализируя актуальную для бизнеса судебную практику, судья ККС ВС Надежда Стефанов отметила именно практику обжалования определений следственных судей в условиях военного положения об аресте активов и их передаче в управление АРМА в контексте нарушения прав собственников имущества.

Она привела пример из практики, когда суд первой инстанции удовлетворил ходатайство адвоката в интересах предприятия об отмене ареста на имущество и передаче имущества АРМА. Прокурор попытался оспорить это решение в апелляционный суд, но получил отказ в открытии производства. Верховный Суд, куда пошла жалоба, отметил, что не все судебные решения могут быть обжалованы в апелляционном и кассационном порядке. А определение следственного судьи о полной или частичной отмене ареста имущества не подлежит апелляционному обжалованию».

Судья отдельно отметила, что Верховный Суд работает над толкованием закона с точки зрения справедливости. Она убеждена, что практика обжалования определений следственных судей нуждается в обобщении, ведь эти решения не доходят до кассационного суда.

Итак, понятно, что в ходе досудебного расследования обжалование определений следственного судьи о передаче имущества в управление АРМА или об отказе в такой передаче процессуальным законом невозможно. Пожаловаться на апелляцию могут только потерпевший, подозреваемый или третье лицо на определение следственного судьи об аресте имущества.

Следует отдать должное тем судьям, которые понимают это и не подменяют право и закон "государственным" подходом, как его представляют представители правоохранительных органов за неимением юридических аргументов.

Изъятие, аресты, подозрения, объявление в розыск, содержание под стражей… Понятно, что таким образом представители правоохранительных органов оправдывают свое существование и создают информационные поводы для пиара работы, проведенной на досудебном расследовании (хотя эффективность деятельности стороны обвинения стоило бы оценивать по проценту дел, попавших в суд и закончившихся обвинительным приговором).

Следует забывать, что решения и действия, явно выходящие за пределы закона, не только отнимают время участников процесса и суда, но и негативно влияют на бизнес. А это в условиях военного положения уже нельзя считать «государственной» позицией.

В любых обстоятельствах мы должны понимать, что выводы о применении норм права, если они уже изложены в постановлениях Верховного Суда, обязательны для всех субъектов властных полномочий, применяющих в своей деятельности нормативно-правовой акт, содержащий соответствующую норму права. Следовательно, все другие правовые позиции, в частности представителей АРМА, следователей, прокуроров, отличные от мнения ВС неприемлемы.