Медики во время событий на Майдане продемонстрировали впечатляющую самоорганизованность. Сейчас, когда Майдан перешел в "тихую стадию", создается база данных всех врачей, медсестер и волонтеров, которые были здесь. 

Медицинское братство Майдана - именно так называет своих коллег и волонтеров заслуженный врач Украины Ольга Богомолец, которая координировала работу медицинских госпиталей в течение последних трех месяцев. Эта работа продолжается и сейчас. С пани Ольгой "День" встретился в офисе, где сейчас работает координационный центр по организации помощи пострадавшим. Волонтеры время от времени отвлекали своего временного шефа для согласования рабочих моментов. Сейчас здесь собирают деньги на медикаменты военным в Крыму, а еще составляют электронную базу всех медиков, медицинских сестер и волонтеров, которые работали и еще работают на Майдане. И это лишь часть вопросов, которые здесь решаются. 

- Недавно была встреча с сотниками, мы обсуждали вопросы, что они должны пройти профилактические осмотры. Есть ребята, которые нуждаются еще в помощи, у некоторых пооставались осколки в теле. Они долечиваются в медпунтках на Майдане, которых уже гораздо меньше, и в больницах. Большая нагрузка сейчас - это реабилитация раненых. Наши волонтеры собирают документы для отправления раненых в Польшу, Латвию, Чехию, Германию, Израиль. Они работают круглосуточно, наша телефонная линия - 063-233-03-03, на которую звонят люди, нуждающиеся в помочи, и те, кто хочет помочь. Сейчас мы передаем еще и медикаменты в Крым. 

- Нет ли проблем с доставкой, так как границы контролируются российскими войсками? 

- Сейчас такие проблемы есть, сначала мы передавали машиной медикаменты. А теперь собираем деньги, чтобы покупали на месте все, что нужно. 

- Какое количество людей, еще нуждающихся в лечении или реабилитации за границей? 

- Все, кому лечение нужно было за границей и кто был транспортабельным, уже отправлены. Остались только те, которые будут нуждаться в протезировании глаз, рук, ног, поскольку это нельзя делать сразу после травмы, нужно время, чтобы зажили раны. Эти операции оплачивает принимающая сторона. Наши клиники тоже откликались, но имея возможность отправить людей за границу, мы отдавали преимущество именно этому. 

- Недавно лекарства, сохранявшиеся в складах на Михайловском, вывезло КП "Фармация" на свою территорию, почему до сих пор их не передали в районные или сельские больницы? 

- Дело в том, что у нас был политический медицинский штаб, которым руководили оппозиционные политики. Я работала самостоятельно, не имела доступа ни к средствам, ни к медикаментам, которые туда поступали. Я учила врачей, взяла на себя организационные вопросы, полевую работу, общение со СМИ. С первых дней я стояла на Майдане не для того, чтобы сменить одних политиков другими. Ведь медики должны быть аполитичными. Мы также оказывали помощь на противоположной стороне баррикад. 

- С какими травмами и ранениями были спецназовцы? 

- 18 февраля я работала в Доме офицеров, у нас было полторы тысячи раненых. А с другой стороны - около десятка с переломами, ушибами. В результате правительственной несостоятельности государства была развязана гражданская война, и это было тяжелее всего понимать. Я старалась сгладить острые углы, общалась с представителями МВД во время противостояний. Недавно я была в госпитале МВД, куда мы принесли лекарства. Мной был организован медицинский пункт в лагере афганцев. У нас были подпольные госпитали, которые мы разворачивали в церквях. Адреса не разглашали. Один из них был в Лютеранской кирхе на улице Банковой, прямо в тылу врага. Под этим собором стоял кордон. 

- А как же вы проводили туда потерпевших, прямо на виду у "Беркута"? 

- По одному, и те солдаты, которые стояли на кордоне, знали, что на втором этаже госпиталь, там было человек 20. Пастырь нам отдал верхний зал. Двери в церковь всегда были открыты, то есть прихожане тоже ходили на службу. Правда, на церкви было написано, что это немецкая кирха, собственно, это стало одним из моментов международной поддержки. Еще был госпиталь в церкви Святого Василия на улице Смирнова-Ласточкина, на улице Гончара, были другие адреса, но их знали только те, кому нужно было знать, мы их нигде не афишировали. 

- Каким вы видите будущее медицинской службы, ведь врачи самоорганизовались, объединились вокруг общей проблемы и беды, как им сотрудничать дальше? 

- Последние несколько недель мы собираем базу данных всех врачей, медсестер и волонтеров - это "Братство медиков Майдана". Мы хотим сделать информационный ресурс, страницу в "Фейсбуке", но пока не время, потому что Майдан еще стоит. Медики приезжали сюда на неделю, две. Некоторые - только в самые острые моменты. У нас есть все журналы, где они регистрировались, сейчас мы переносим эти данные в электронный вариант, созваниваемся, спрашиваем, где они работали, это кропотливая работа, но ее нужно сделать. 

- Многие врачи в таких условиях, практически военных, работали впервые и впервые оказывали помощь от пулевых ранений. Все ли прошли такие испытания? 

- Моя дочка - студентка второго курса медицинского университета. Еще полгода назад она боялась сделать первый укол. За эти три месяца, когда она была на передовой, на Грушевского, когда убивали первых ребят, все изменилось. Теперь никаких вопросов не возникает. За это время я поняла, как седеют матери и как рождаются граждане. Еще с первых недель я писала письмо-обращение к студентам-медикам и до сих пор считаю, если бы они были на Майдане в это время в большом количестве, это дало бы им намного больше знаний, чем любой учебник. И это такие вещи, которые государство должно осознавать и политически не сдерживать. Я считаю, что медики должны быть там, где людям тяжело, это миссия врача. 

- На ваш взгляд, как изменился Майдан за последние недели, сейчас ситуация здесь более-менее спокойная, но кто-то сетует, что не тот контингент людей там находится, совсем с другими намерениями и настроениями? 

- С одной стороны, появилось много псевдогероев, которые пытаются показать свои амбиции. А с другой стороны, с точки зрения самоидентификации, активного гражданского общества, Майдан рождается именно сейчас. Каждый вечер мы проводим встречи с большими группами активистов, которые сейчас трансформируют свою энергию совсем в другое русло. Их не видно, потому что эти встречи проходят в залах, помещениях. То, что сейчас здесь нет людей, ничего не значит. Никто ничего не забыл. Майдан должен быть немым напоминанием политикам, которые свои обязательства еще не выполнили. Эволюция общества, его внутренний рост произошли намного быстрее, чем у политиков. Их отмежевание от людей не изменилось. Майдан понимает, что нынешнее правительство не соответствует ни потребностям страны, ни требованиям Майдана. Теперь людям нужно найти бескровный легитимный путь смены власти, если она не отвечает критериям, и на выборах выбирать таких кандидатов, чтобы опять не свергать их путем Майдана. 

- Когда еще только правительство формировалось, многие люди видели вас на должности министра здравоохранения. Сейчас уже есть предложения выдвинуть вашу кандидатуру на пост президента. Видите ли вы себя в политике? 

- Я хочу жить в стране, где буду видеть счастливых людей с улыбками на лицах. Я вспоминаю, как когда-то в кафе в Баден-Бадене увидела пару людей преклонного возраста, которые шли и держались за руки. Могу ли я представить такую картину в Украине? Что нужно, чтобы люди в таком возрасте были счастливы: хорошую систему социальных выплат, чтобы думали не о том, как сэкономить, а на какой концерт пойти, систему здравоохранения, образования... У меня тогда сложилась концепция, которую мы изложили в общественную платформу "Украина 80+" - что нам нужно, чтобы увеличить продолжительность жизни. И это можно сделать без больших бюджетов. Если для этого нужно зайти в политику, то нет никаких проблем. Ребята, которые умирали у меня на руках, выходили под пули, чтобы изменить это общество. Но я одна ничего не могу изменить. Если туда идти, то мощной командой и со своими правилами. Много людей сейчас приходит с предложениями финансовой поддержки. Я не могу себе позволить взять деньги, поскольку неизвестно, каких шагов от меня будут требовать потом. 

- Правда ли, что вы отказались работать в правительстве из-за того, что ваши условия и виденья будущих реформ были не приняты? 

- Руководители правительства объявили, что рассматривается моя кандидатура как министра здравоохранения, при этом мне об этом не сообщали. Мне звонили переговорщики из кулуаров. Я высказала свои условия, на которых готова работать, чем они были очень удивлены. Это привлечение международного аудита с проверкой всего, что происходило, привлечением к ответственности тех, кто разворовывал деньги, привлечение открытых европейских схем выплат, никаких закрытых тендеров, которые должны проводиться в регионах. Следующая предпосылка - максимальная передача полномочий профессиональным врачебным организациям. И приход моей команды, без назначения замов по квотам. Ведь когда ты не знаешь, кто у тебя стоит за спиной, невозможно побороть коррупцию. На следующий день в правительстве объявили, что я от должности отказалась. Если мои условия не принимаются в начале, то нет смысла идти туда. 

- А что бы вы советовали новому министру здравоохранения, чтобы очистить репутацию ведомства? 

- Я разговаривала с Олегом Мусием, надеюсь, что ему удастся воплотить хорошие задумки в жизнь. Я просто не готова тратить свое время, зная, что результатов не будет. Ведь реформу любой системы - что образования, что здравоохранения - нужно начинать с тотального уничтожения коррупции, без этого любые оптимизации будут бесполезны. Ведь как можно реформировать систему здравоохранения, если первый коррупционер в ней имеет свои рычаги влияния на судей? 

- Как своеобразный миротворец вы обращались к политикам 20 февраля, чтобы остановили жестокие расстрелы. Сейчас вы с похожими обращениями апеллируете уже к другой власти, чтобы не допустила войны в Крыму. Как вам кажется, вас слышат? 

- Позиция украинского правительства не соответствует принципам государствообразования. Я за то, чтобы Крым был автономным. Но запускать чужие войска на территорию, никак не реагируя, - это государственная измена. И тем, что в первые дни не была проведена максимальная мобилизация, чтобы их вытеснить, наше государство показало неспособность защищать свой народ, целостность территории. Если бы Майдан так вел себя, то не было бы этих политиков в правительстве. Но мирно доказать свою обороноспособность мы обязаны, для чего тогда те парады, на что тратятся деньги на систему обороны? И те ребята, которые сами держатся в Крыму, - это герои. Мы в окружении были в Доме офицеров четыре часа, и это было время, когда ты не знаешь, что тебя ожидает. А они в окружении уже столько дней. Куча вопросов у меня относительно патриотизма наших политиков. Чтобы Украина была независимым государством, чтобы она состоялась, нужно стать независимыми энергетически и иметь единую поместную церковь, так как это мощная армия духа.