- Какие у вас ожидания от работы набсовета, стратегические цели?

- Это, скорее, у них должны быть от меня ожидания. Есть стратегические и тактические решения. Они сейчас обсуждаются. Мы анализируем план на этот год, и набсовет, к примеру, говорит, что нам необходимо увеличить финансирование инвестиционной программы. Мы согласились, но для того, чтобы обеспечить финансирование нормальной инвестпрограммы, нужно где-то найти источник этих средств. Поэтому давайте определяться: либо нам полностью платят за услуги, либо мы не оказываем убыточные услуги. Это – диалог, в котором будет не менеджмент компании принимать решения, а третья независимая сторона – набсовет – выскажет свою точку зрения.

- Когда вы говорите о финансах, полагаем, вы подразумеваете 500 миллионов гривен, которые для "Укрпошты" предусмотрело правительство в госбюджете на этот год. И, судя по всему, этих средств надолго не хватит?

- Если у нас будет финансирование в размере только этих 500 миллионов, то инвестиционная программа на год для "Укрпошты" составит порядка 60-70 миллионов гривен. Компания владеет активами на несколько миллиардов, средняя жизнь актива 5-7 лет, можете посчитать, сколько стоит их обновление. 60-70 миллионов – это на супер "пожарные" вложения, без которых совсем нельзя, ну, например, если крыша падает.

Мы разработали пятилетнюю инвестиционную программу на полмиллиарда долларов. Несмотря на все усилия и инвестиции, которые мы сделали за это время, за два года догнать 10-15 лет без инвестиций достаточно сложно.

Например, из-за нехватки средств мы заморозили строительство первого за 20 лет сортировочного центра "Укрпошты" во Львове. Наши конкуренты строят уже до пяти. Если мы сегодня ничего не вложим, то в какой-то момент наши успешные продажи посылок ничем хорошим не закончатся, потому что мы их просто не сможем обработать. Сортировочный центр требует вложений от 5 до 25 миллионов долларов.

Нужно открывать отделения. Номинально их очень много – 11 тысяч. Но при этом на одно отделение приходится слишком мало клиентов. Поскольку Украина – большая страна с низкой плотностью населения, основной прибыльный посылочный бизнес сконцентрирован в городах. В Киеве, как и в других крупных городах, у нас, в среднем, в два раза меньше отделений по сравнению с конкурентами.

Мы внедряем новые технологии: Telegram-бот, Facebook и так далее. Для всего этого необходимо хранилище данных. В "Укрпоште" есть небольшой data-центр. Когда я пришел в компанию, то здесь каждые полгода стирали клиентские данные, освобождая место. Так работать нельзя.

Мы начали оказывать услуги по курьерской доставке, но пока не особо выдерживаем конкуренцию. Когда я начал работать в компании, средний возраст машин составлял 14 лет, а сегодня – девять. Но и это нужно менять. Можете посчитать, сколько машин можно купить на 70 миллионов гривен. Такая компания, как "Укрпошта", требует серьезных инвестиций.

- Год назад вы говорили о планах поставить компьютеры в каждом отделении "Укрпошты", в том числе и в селах. Получилось?

- С компьютерами получилось, а вот с каналами связи – нет. Мы не ожидали, что инфраструктура страны находится в таком плачевном состоянии. Когда мы начали работу, из 11,5 тысяч отделений только 20 процентов были оснащены компьютерами. Наша цель в том, чтобы в каждом населенном пункте, где проживает более двух тысяч человек, было отделение "Укрпошты" с компьютером, подключенным к интернету.

Мы купили компьютеры, но потом выяснилось, что каждое из 1650 отделений – это отдельный мини-проект, реализация которого не заканчивается покупкой компьютера. К примеру, на окнах часто нет решеток, кроме того, бывает, что нет отопления, а значит, нужно купить и электрообогреватель, потом выясняется, что нужно поменять электропроводку и т.д. Потом оказалось, что только в 60 процентов населенных пунктов есть каналы связи. Там, где канал связи есть, мы его используем, еще в 20 процентов сел 3G должно быть достаточно для того, чтобы принимать платежи, а в остальных будем смотреть, что можно сделать. Думаю, что к концу первого квартала мы закончим этот проект.

Игорь Смелянский: "Наша цель в том, чтобы в каждом населенном пункте, где проживает более двух тысяч человек, было отделение "Укрпошты" с компьютером, подключенным к интернету" (Виталий Носач, РБК-Украина)

- Вы очень долго боролись за установку в отделениях POS-терминалов. Банки говорили, что вы, мол, отбираете их хлеб. На каком этапе реализация этого проекта?

- Хлеб мы, кстати, тоже продаем в некоторых сельских отделениях, так что отбираем в прямом смысле этого слова. Расставлено пять тысяч терминалов, они подключены. По тем, что попали в первую волну, проходит огромный объем операций, прежде всего от наших международных клиентов, которые отправляют большие суммы. Сейчас мы добавим эту функцию в приложение, чтобы сотрудники и клиенты привыкали к тому, что такая опция уже есть, и можно было определить, в каких отделениях есть терминалы. По некоторым услугам доработка займет какое-то время. Но по нашим базовым услугам: посылки, письма и так далее – все настроено. Я думаю, что у нас еще будут совместные программы с разными платежными системами, чтобы приучить людей все больше платить в безналичной форме. Мы будем добавлять туда функции, например, можно будет прийти и снять наличные.

Терминалы стоят практически во всех компьютеризированных отделениях в городах и селах, где есть канал связи, и это целесообразно. Ставить терминал в село, где будет 15 операций, не выгодно. К концу первого квартала таких отделений станет уже свыше четырех тысяч. В некоторых отделениях у нас стоят терминалы других банков – ПриватБанка, РайфайзенБанка и Ощадбанка. Сначала мы изучали, где могут быть обороты. Сейчас уже будем смотреть, где есть потребность.

Глубже мы пока не пойдем, во-первых, из-за проблем с инфраструктурой, во-вторых, из-за того, что люди не готовы работать в компьютеризированных отделениях. Недавно у нас некоторые сотрудники написали заявления об увольнении, когда мы поставили компьютеры. Не остановило даже повышение зарплаты. Потому что с появлением компьютеров появляется дополнительный контроль. Мы раньше не понимали, когда операции проводятся, почему в это время, сколько их вообще. Когда в селе отделение некомпьютеризированное, нельзя узнать, пришел ли сотрудник на работу, когда он пришел. А теперь, когда ставим компьютер, мы в онлайн-режиме видим, проходят ли операции, сколько их, какая выручка.

Многие сотрудники не готовы работать в такой системе. Например,  когда мы внедрили проект передвижного отделения, были нарекания из серии: "Ну что же почтальон приехала, когда я корову дою? Она же знала, что надо приходить в другое время!". Вот такой "VIP-сервис", "серьезная клиентоориентированность". В большой компании это невозможно. Особенно, когда есть компьютер с программой передачи данных, обработки платежей и т.д.  

- Что с проектом мобильных отделений? Вы постоянно говорите, что нужно перестать содержать стационарные отделения, через которые в день проходит два письма.

- Вот как раз глубже, в села с населением менее двух тысяч человек, и с терминалами и компьютерами надо идти через мобильные отделения.  Такой проект работает в Черниговской области. Нам не хватает финансирования, чтобы запустить мобильные отделения по всей стране. Сложно проходит адаптация сотрудников и клиентов. До смешного доходит: мы выдали сотрудникам мел, потому что в селах на домах нет указателей с адресом. Разумеется, что баба Маня, которая работала в этом селе почтальоном последние 25 лет, их, конечно, всех знает. Но приезжает новый человек, а нет ни названий улиц, ни номеров домов. Приходится почтальонам писать мелом на заборе. Используя Google Map, тоже не можем рассчитать, сколько времени займет дорога, ведь приложение в селах не работает. В стране отсутствуют реестр адресов, карты дорог за пределами больших трасс. Чтобы рассчитать время и логистику, нам пришлось нанять людей. Они ехали и смотрели, где дорога заканчивается, где ее уже давно нет.

Самое главное – это трудовые ресурсы. Если все остается как есть, то без значительных субсидий почта не выдержит. Мы – европейская страна, мы не поменяем мировой тренд на урбанизацию. В селе становится все меньше людей. А расходы на бензин и зарплаты растут каждый год. Выходит, что клиентов меньше, затрат – больше. Эта модель долго существовать не может. Или есть специальная субсидия, как в большинстве развитых стран, называется "инфраструктурный платеж".

Вторая модель, которую мы предложили, это – передвижное отделение. Его работа адаптируется под количество клиентов, которое проживает в населенном пункте. Если в селе живет пятьсот  человек, у сотрудника почты практически нет работы, он может большую часть рабочего дня просидеть без дела. Соответственно, люди работают на неполную ставку, но это – копейки. То, за что меня критикуют, у нас самые маленькие зарплаты: 0,25 ставки, 0,3 ставки. Откуда она возьмется больше, если с каждым днем людей становится меньше?

Можно ли платить полную ставку сотруднику, если он работает всего два часа в день? Если есть субсидии или непонятно откуда взявшиеся деньги, то, наверное, можно. Но вот это передвижное отделение, которое заменяет несколько стационарных, дает возможность платить полную ставку. Средняя занятость начальников отделений в Черниговской области была 0,25 ставки, они получали 931 гривну. Стартовая зарплата начальника передвижного отделения – 6,5 тысяч гривен, с премиями – до десяти тысяч, и это в селе. Как вы думаете, сколько перешло на эту работу? Пять процентов. И когда мне СМИ и политики начинают говорить о том, какие у нас низкие зарплаты, я им показываю пример: сотни людей, каждому под подпись предложили перейти. В ответ мы слышим: "У меня корова, субсидия и я уже не привыкла целый день работать". Найти человека на 6,5 тысяч гривен тоже оказалось не так просто, но гораздо проще, чем на 931. И люди этим живут, это их основная работа, а не хобби или место для трудовой книжки. Я абсолютно уверен, что в сложившихся условиях за передвижными отделениями – будущее.

Плюс передвижных отделений еще и в том, что оно создает возможность для предоставления новых услуг даже там, где нет связи, поскольку оно может работать в системе онлайн-офлайн. Почтальон же не будет на своем плече 15 километров нести микроволновку, а передвижное отделение ее привезти может. Сейчас обсуждается доставка лекарств.

- Для того чтобы этот проект вышел за пределы Черниговской области, нужны деньги. Вы считаете, что их источник – дотации от государства?

- Я очень не люблю слово "дотации". Рассчитывайтесь с нами за услуги, которые мы предоставляем, и не нужно дотаций. Я сам привлеку средства, это – перспективный сектор. У меня есть письмо от международного банка, готового финансировать проект передвижных отделений, если мы решим вопрос прибыльности. В нас готовы инвестировать, но сложно давать что-то неприбыльной компании. Мы должны хорошо работать, следить за своими расходами, увеличивать наши доходы, что не так просто сделать в инфраструктурных компаниях. Например, у нас много людей занимается ручной работой. Нужно их сокращать? Конечно. Но вначале необходимо вложиться в компьютерные системы, которые их заменят. Я не сторонник дотаций. Это расхолаживает компанию. Но, если государство считает, что везде нужны стационарные отделения, и готово за это платить, то – пожалуйста. Это не я, а государство должно определить, как мы будем существовать.  

В "Укрпошту" можно и нужно привлекать инвесторов и долговые ресурсы. Но любой кредитор или инвестор спросит: "У вас много неприбыльных отделений. Вы мои деньги будете там "палить" или будете вкладывать в современные услуги, которые будут окупаться, и вы сможете возвращать мне кредиты?" Я сторонник четко установленных правил игры.

- Ранее вы говорили, что предусмотренных в госбюджете 500 миллионов гривен хватит на полгода. Сколько еще компании в этом году необходимо средств? Уже идут какие-то переговоры с правительством по этому поводу?

- Государство – акционер. Выживет ли "Укрпошта" до конца года без дополнительных 500 миллионов гривен? Год протянет. Выживет ли "Укрпошта" без инвестиций? Какое-то время, да. В конце концов, ездили же как-то на пятнадцатилетних машинах. Государство должно поставить нам цель. Исходя из нее, будет понятно, сколько нужно денег, какие источники привлекать. Дайте возможность продавать недвижимость, которая нам не нужна. К примеру, мы сдали "Розетке" площади в правом крыле столичного Главпочтамта. Еще один тендер успешно закончился, с правой стороны почтамта будем еще сдавать площади. В этом году собираемся удвоить доходы от аренды. Еще у нас есть двенадцать баз отдыха, которые нужно содержать. Существуют разные инструменты, но хотеть всего и ничего не дать – так не бывает. Проголосуйте законопроект 6601 (документом предлагается разрешить гражданам открывать почтовые счета со специальным режимом использования, - ред.), дайте нам возможность оказывать финансовые услуги. Тогда вместо того, чтобы возить "наличку" в села, мы сможем производить взаимозачеты и снижать свои затраты.

- По вашему мнению, решение выделить полмиллиарда гривен и хоть как-то успокоить ситуацию хотя бы на полгода, это – политическое решение перед выборами?

- Тут, скорее, вопрос к тем, кто принимал такое решение. Моя задача была показать цифры. Например, в 2016 году почтальон получал 1550 гривен, а с 1 января получает 4173 гривны. Я показал конкретные цифры, и было принято решение, которое было принято.

Игорь Смелянский: "В "Укрпошту" можно и нужно привлекать инвесторов и долговые ресурсы" (Виталий Носач, РБК-Украина)

- Вообще ситуация, когда президент Украины стучит по столу и говорит главе "Укрпошты": "Я приказываю прекратить увольнять почтальонов", вы ее как оцениваете? Это же не парафия президента, этими вопросами должно заниматься правительство. Вам, человеку с опытом работы в компаниях с мировым именем, каково было выслушивать от Петра Порошенко эту тираду?

- Мы обсуждали куда более широкий спектр проблем, чем то, что попало в объектив. Вы знаете, я за это время тоже многому научился. Я - равноудален. Юлия Тимошенко, по-моему, внесла в парламент проект постановления о моем увольнении, Сергей Каплин пообещал прийти с битой и переломать мне ноги. То есть, ко мне все относятся "одинаково хорошо". Нельзя же путать бизнес и шоу. Стараюсь к этому так и относиться. Я и коллег предупредил. Впереди два с половиной месяца и еще почти год политической борьбы. Это данность, я не могу ее изменить.

- Вы же понимаете, что почтальоны в селах – это серьезная сеть, и никто не хочет ее разрушать перед выборами. Они разносят агитацию, иногда подпольно убеждают людей голосовать.

- За это будут уволены. У нас работает 32 тысячи почтальонов. За каждым сторожа не поставишь, но я по-другому на это смотрю. Когда некоторые политические партии начинают жаловаться: ваши почтальоны разносили агитационные материалы, а теперь не хотят за "наличку" ничего разносить. Это касается не только партий, но и разноски счетов за коммунальные услуги. Некоторые партии вдруг начали говорить, что у нас плохое качество доставки. Потому что раньше с "Укрпоштой" был контракт, а теперь кое-какие люди на местах хотят заработать под выборы. "Укрпошта" – это не место политической агитации. В наших отделениях вы ее вообще не увидите, она запрещена. Но разноска политической агитации – отличная возможность заработать и поднять зарплаты людям.

- Как происходит процесс самоочищения почты? Сколько людей за прошлый год были уволены и за что: кражи, хамство, другие нарушения?

- По разным причинам. Наша правоохранительная и судебная системы неэффективны. У нас был пойман человек – СБУ, видеокамеры, взятка 8 тысяч долларов, и ничего, восстановили в должности. Моя задача сделать так, чтобы эти люди ушли из компании, а дальше мы передаем дела в правоохранительные органы.

Плюс у нас работает система "тайный покупатель". Это внешняя компания, которая измеряет качество работы отделений. Понятно, что мы платим больше лучшим. Если вы нахамили клиенту, то весь офис лишается премии. Люди уже внутри начинают сами следить за качеством своей работы. Мы внедрили сдельную форму оплаты труда на сортировках. Если кто-то из сотрудников в бригаде плохо работает, то это не я, это он всех лишил премии. Я не вижу, уговорили ли они его тихо в углу, чтобы он ушел, или он сам ушел, но на бумаге человек уволился.

Люди меняются, это нормально, кто-то устает, кто-то себя реализовал, кто-то пошел дальше. У нас "айтишников" переманивают. С одной стороны, это проблема, а с другой, это, наверное, достижение. Еще два года назад, у нас и "айтишников" не было, а сейчас их переманивают с зарплаты 25 тысяч гривен на 75 тысяч. Появился бренд. Появился работодатель, у которого стало интересно "украсть" сотрудников. Чем более цивилизованной будет становиться компания, тем больше будет спрос на ее сотрудников.

- У вас большой кадровый дефицит?

- Не хватает производственного персонала. Не хватает 650 операторов и 1100 почтальонов.  Операторов, прежде всего, не хватает в городах. Мы их учим, а банки и конкуренты их переманивают к себе. Более того, у нас же есть система "тайного покупателя". И, видимо, кто-то конкурентам "сливает" информацию, где у нас работают лучшие операторы. Будем их защищать.

Почтальонов везде не хватает. В селах не много людей, кому можно доверить деньги. Это же не просто конверты разнести. Мы же пенсии доставляем, платежи принимаем. Может быть такое, что в каком-то селе просто не окажется людей, готовых работать на почте. Не забываем, что в стране очень большой объем жилищных субсидий. И потому некоторые люди, которые их получают, даже при повышении зарплаты все равно не мотивированы работать. Они в другой "экономике" работают.

- Недавно произошел резонансный случай, когда на запечатанных и опломбированных микроавтобусах "Укрпошты" возили сигареты через украино-польскую границу. Как компания следит за тем, чтобы таких случаев не было? Насколько часто это происходит?

- Проблема контрабанды в Украине не в "Укрпоште". Через нас холодильники и IPhone не возят. Тот случай, о котором вы говорите, произошел, потому что мы неожиданно поменяли маршрут. Водитель ни при чем, он вез опломбированную таможней машину и не знал, что в ней. Эта конкретная партия шла в США. На пачке можно заработать до четырех долларов. У нас статья за контрабанду товаров декриминализирована. Люди, которые занимаются ею, хорошо об этом знают. Мы, конечно, наказали сотрудников, которые приняли посылки в закрытом виде. Но на экспорт эта проблема минимальна. Что из Украины можно контрабандно вывозить – янтарь и сигареты? И то, и другое мы ловим. У нас даже есть благодарности от ФБР за то, что мы помогали им обнаруживать наркотики.

Почта – это уже крайний случай для контрабандистов. Но они знают, что у нас есть специальные службы и оборудование. Мы обнаруживаем часто посылки с повышенным радиационным фоном, и мы эвакуируем целые здания. Вы слышали когда-нибудь, чтобы другие компании выявляли посылки с радиацией,  хотя у них в разы больше посылок? Наша система контроля достаточно более жесткая, чем в каком-либо другом агентстве или у пересылочного оператора.

У нас страна неформальной экономики. Некоторые бренды, с которыми мы говорим, отказываются открывать в Украине свои представительства, аргументируя это тем, что они сюда инвестируют, а потом откуда-нибудь из Вьетнама придет контрабанда, и все инвестиции "накроются". Здесь или Amazon, или "контрабас" – нужно выбирать. Но для этого все должны играть по одинаковым правилам игры – и государство, и бизнес.

- С июля парламент снизил лимит беспошлинного ввоза посылок из-за рубежа с 150 до 100 евро. У вас в связи с этим вырастут затраты на администрирование? Есть уже расчеты, во сколько это обойдется компании?

-  Расчеты нужны до того, как принимается решение. Нам бы самим статистику кто-нибудь дал. Некоторые страны, которые посчитали вариант снижения лимита беспошлинного ввоза, поняли, что расходов будет больше, чем доходов. Беларусь пошла в другую сторону – они увеличивают лимит. У нас посчитано это не было. Должен был быть анализ.

- Кто его должен был провести? Минфин?

- Да. Минфин, ГФС. Попробуем порассуждать гипотетически, без цифр. Было 150, стало 100 евро. Ожидаем повышение платежей. Но нужно, чтобы их досмотрело больше людей. Для этого нужно больше таможенников – им нужны рабочие места, компьютеры. Для нас это тоже дополнительные расходы. Имеет ли такое решение право на жизнь? Безусловно. Но оно должно быть последовательно логичным и подготовленным. А то выходит, что мы уже "победили" контрабанду с 150 евро, и теперь будем "побеждать" с 100 евро.

- Тогда какая цель этих нововведений?

- Вряд ли это защита известных во всем мире производителей украинских мобильных телефонов. Есть защита внутреннего рынка. Если это цель, давайте посмотрим, по каким позициям мы его собираемся мужественно защищать. Если это не защита, тогда наполнение госбюджета? Но так с контрабандой не борются. Мы же понимаем, что холодильники, микроволновки и дорогие джинсы не пересылаются через почтовые отправления.

Есть много других методов, которые гораздо более эффективны в борьбе с контрабандой, чем отслеживание 100 евро, 15 или 20 евро. Как Штаты решили этот вопрос? Они же не в курсе, что так надо бороться с контрабандой, и потому у них лимит беспошлинного ввоза на посылки составляет 800 долларов. И это при том, что страна обладает всем производственным циклом всех товаров. Все говорят: в Европе 22 евро. Но только во всей Европе, где 500 миллионов человек. И это делается для того, чтобы производство двигать в Европу. Но математика на 500 миллионов достаточно обеспеченных людей и на 35 миллионов не совсем обеспеченных людей – разные вещи. Нельзя просто брать и копировать опыт других стран.

- На каком-то этапе правительство и депутаты отказались от идеи ограничить беспошлинный ввоз на сумму до 150 евро тремя посылками в месяц. Если мы правильно понимаем, эту инициативу не смогли реализовать технически. Вам известно, почему не стали вводить такое ограничение?

- Они отказались от этой идеи через год, а я – в первый день. Если у меня две посылки и у "Новой почты" две посылки, то какая из них будет подлежать налогообложению? Почему три посылки? Я спрашивал у тех, кто предлагал эту идею, видели ли они, как на посылках из Китая коверкают украинские фамилии? Мы их как будем сличать? По ИНН? Мы заставим Джеффа Безоса (глава Amazon, - ред.) и Джека Ма (основатель Alibaba Group, - ред.) украинцам без ИНН не продавать? Всегда должна быть цель. У меня такое впечатление, что иногда решения принимаются по принципу "нас невозможно сбить с пути, нам все равно куда идти".  Покажите мне страну, где такое было реализовано.

- Есть такие примеры?

- Мы искали, но не нашли. Посылки можно считать, если есть монополия на вход в страну. В теории, если хорошо выписано законодательство. "Укрпошта" не против электронных реестров. США пока смогли договориться об обмене электронными реестрами с 40 странами. Мне почему-то кажется, что у нас пока меньше сил для этого. Постепенно мы к этому придем.

Когда говорят, что "Укрпоште" не надо давать банковскую лицензию, что скоро все перейдут на электронные платежи, мне хочется предложить им съездить в село и посмотреть, как высоко нужно подкидывать телефон, что передать мобильный платеж. Или то, что банки присутствуют только в шести процентах населенных пунктов страны. Придите на таможенный пункт и посмотрите, как это реально происходит. В США, когда вводятся изменения в бухгалтерском законодательстве, людям дают два года подготовиться. У нас дают две минуты задним числом. Государство имеет право принимать любые решения, но они должны быть подготовленными. Пока идею с тремя беспошлинными посылками в месяц нереально реализовать.

Игорь Смелянский: "Ко мне все относятся "одинаково хорошо". Нельзя же путать бизнес и шоу" (Виталий Носач, РБК-Україна)

- Вы вспомнили о Безосе и китайских посылках. Как вам удалось адаптировать работу системы "Укрпошты" с AliExpress, Amazon и другими большими торговыми площадками?

- Мы уже давно с ними сотрудничаем. Уже год боремся с тем, чтобы "Укрпоште" дали право работать с частными почтовыми операторами. Мнение нашей таможни – "Укрпошта" может работать только с назначенным почтовым оператором. С почтой Польши можем работать, а с каким-нибудь польским экспрессом – нет. С почтой Китая можем, а с AliExpress – не можем. Поэтому с AliExpress посылки едут через Эстонию, Германию, Беларусь. И все наши частные операторы могут с ними работать, а мы – нет.

Второе – то же сотрудничество с Amazon. Конечно, у них много приоритетных стран и многое зависит от того, где в этих приоритетах будет Украина. У нас успешное сотрудничество с Amazon fulfillment по экспорту из Украины. Мы увеличили экспорт в США на 50 процентов за год. Наши хендмейдеры, малый и средний бизнес экспортируют в США и успешно продают свои товары. На Etsy. – наверное, вторая после Amazon площадка, где продаются непромышленные товары, Украина заняла девять процентов рынка – это очень большая доля. Есть перспективные направления, которые мы будем развивать. Если раньше человек, живущий в селе, мог продать свои платья ручной работы максимум на рынке в воскресенье, то сейчас мы их учим, как продать на Ebay и на Amazon. Мы создаем этот спрос. Но, опять же, это инвестиции в технологии и людей.

- Как это сотрудничество отразилось в цифрах – в посылках, в деньгах?

- У нас оборот импорта/экспорта более одного миллиарда гривен. У нас около 70 процентов доля рынка. Это наше приоритетное направление развития.

- По результатам прошлого года доход компании вырос почти на 25 процентов. За счет чего?

- Выросли и объемы, и это приведение тарифов в соответствие либо с себестоимостью, либо желательно с какой-то прибылью.

- Год назад вы говорили, что основной ваш приоритет – посылочный бизнес. Вы говорили, что у вас 16 миллионов посылок в год, у "Новой почты" – 120 миллионов. Соотношение изменилось за это время?

- Мы растем. Но нужно смотреть детально на ситуацию. Есть дешевые посылки, есть экспресс-посылки. В наблюдательном совете удивляются, что за 50 гривен в Украине на следующий день доставляют посылку. В Европе за такие деньги не доставляют даже за три дня. Из-за конкуренции так сложился рынок.

Посылка "Укрпошты" была до 2016 года – дешево, но непонятно когда. Спрос на эту услугу падает. Есть спрос на другую услугу, которая требует другую инфраструктуру и машины, которые не ломаются по дороге. Для понимания: сегодня в день мы оправляем столько экспресс-посылок, сколько в 2016 году за год. В 2016 году, когда я пришел, была услуга "Прискорена пошта". В год по ней отправляли около 46 тысяч посылок. А вчера за день было 47 тысяч. В экспресс-сегменте мы сильно выросли и продолжаем расти. Дешевые посылки сокращаются. Растет рынок электронной коммерции. К примеру, вы купили телефон за шесть тысяч гривен. У нас разница с конкурентом на посылке, скажем, 20 гривен. Вам реально критична эта разница, если у вас товар стоит шесть тысяч? Вам важно, чтобы было быстро, качественно и удобно. Мы не ставим задачу кого-то догнать или перегнать. На цифры нужно смотреть реалистично, все зависит от инвестиций.

Мы ставим задачу на этот год – еще вырасти. В прошлом году было 22 миллиона посылок. В 2019 году хотим достичь показателя 28-30 миллионов посылок. Чтобы пропустить 50 миллионов посылок, нужна инфраструктура, которую нужно создавать.

- Вы много говорите о том, что нужны инвестиции. Насколько реально привлечь в компанию частного инвестора, который даст эти деньги? И как в набсовете смотрят на идею частичной приватизации "Укрпошты", о чем вы ранее уже говорили?

- Когда меня выбирали на эту должность, я говорил, что 25 процентов компании нужно продать. Только у нас, как известно, землю и почту продавать нельзя. Здесь важен подход. Инфраструктурная компания требует инвестиций. Государство может сказать: у нас есть деньги, мы хотим вкладывать и получать дивиденды.

Второй вариант – мы не можем вкладывать, давайте привлекать инвестора. Чтобы привлечь инвестора, мы прошли большой путь – провели корпоратизацию, сделали оценку. Уже три года мы проводим аудит. Но любой инвестор спросит, а что с семью тысячами отделений в селе, где сто человек живет, за это кто будет платить? В такой ситуации, если правила игры непонятны, инвестор, даже если согласится зайти, не заплатит столько, сколько компания реально стоит.

Если правила будут понятны, я считаю, тогда можно и нужно привлекать сторонних инвесторов. Это очень перспективный сектор. Не зря же основатель Amazon – самый богатый человек на планете. Будет ли развиваться пересылка? Конечно. В Украине специфика в том, что 10 миллионов человек живет в селах с населением менее две тысячи человек. А всего в селах живет в 16 миллионов человек, это – треть страны. Мы им дали возможность заказывать бытовую технику, и у нас 300-процентный рост продаж по каталогам месяц к месяцу. С "Розеткой" начали сотрудничать, и у нас 75 процентов заказов приходится на маленькие города и села.

- Насколько мы понимаем, скоро будет готовиться стратегия развития компании, которая будет обсуждаться с набсоветом. В этот документ может быть внесен пункт о приватизации? Либо об этом еще рано говорить?

- Могу сказать честно, что я не верю, что в 2019 году до окончания выборов кто-то проголосует за приватизацию даже части "Укрпошты". Вы же видели дискуссии, которые были по сельским отделениям. Думаю, что приватизация "Укрпошты" возможна только после снятия моратория на продажу земли.

- На балансе "Укрпошты" есть много недвижимости, которая почти не используется, и ее содержание дорого обходится компании. Это имущество можно как-то продать? Это более простое задание, чем приватизация?

- Здесь тоже необходимы изменения в закон. Мы работаем с Верховной радой, уже внесли свои предложения, чтобы нам дали возможность продавать эти объекты. Думаю, это более реально. Это может быть первый шаг, чтобы показать, в том числе и депутатам, что мы "не разбазарим народное достояние". Но, безусловно, для нас это было бы огромным подспорьем. Простой пример. Мы находимся с вами в здании на Крещатике. Принципиально всему офису "Укрпошты" сидеть в центре столицы? Этот офис можно ведь продать и переехать в другое место. Главный сортировочный центр "Укрпошты" находится рядом с железнодорожным вокзалом, со всей страны съезжаются машины в центр Киева. Это оптимально? Уверен, этим зданиям можно найти более интересное применение. Дайте нам возможность их продать, а мы построим за пределами Киева современный одноэтажный сортировочный центр, как в Amazon.

Нужно менять психологию. Я часто спрашиваю у сотрудников, кто виноват в том, что они хамят клиентам. Кто создал "совковый" имидж "Укрпошты"? Это ведь не Порошенко и не Гройсман, и даже не Янукович. Но это же неприятно слышать! Гораздо приятнее сказать, что плохие условия, маленькая зарплата, потому мы и хамим. Эта дискуссия непопулярна, но если ее не начнем, то мы не поменяемся.

Когда я встречаюсь с почтальонами, спрашиваю: а вам разве пенсионеры не дают "чаевые"? Дают. Вы субсидию получаете и не потому ли работаете на 0,5 ставки? Я же предложил перейти на полную ставку, но вы сами не хотите. Еще пример. В "Укрпоште" увеличилось количество писем после повышения тарифов. Мы просто навели порядок, и "левой" корреспонденции стало меньше. Когда я сюда пришел, была такая статистика: входящей корреспонденции в сортировочный центр 60 миллионов, а исходящей 90 миллионов. Как с этим бороться? Платить рыночные зарплаты и ставить соответствующее оборудование.

Воровство было на каждом этапе. Почтальоны за "наличку" разнесли агитацию или счета, сортировщики сортировали "левую" корреспонденцию, водители слили немного бензина, у нас были даже "мертвые души" на почте – в штате 10 человек, а по факту работает пять и делят зарплату тех, кто только числится, но не работает.

- Когда в "Укрпоште" можно будет обменять валюту?

- Можете спуститься и обменять в отделении Главпочтамта. У нас уже давно есть лицензия на обмен валют. Мы сотрудничаем со 190 почтами мира, поэтому, когда приходит почтовый перевод в валюте, мы его конвертируем и выдаем в гривне.

- Где будет доступен обмен валют, только в городах?

- Нужно смотреть на экономику. Много ли пунктов обмена в городах? Очень много. В селе? Нет. Но что такое пункт обмена валют? Это постоянный остаток разных валют – евро, доллары. Это "замороженные" валютные средства. Для этого нужны камеры, сейфы, персонал, который будет за этим следить. Если в городе десять банков уже предоставляют почтовую услугу, то нужно понять, а чем мы будем отличаться. К примеру, здесь в отделении на Крещатике постоянно бывают туристы, покупают открытки и так далее. В такой точке обмен валют имеет смысл. Но по всей стране это будет экономически нецелесообразно. Будем смотреть, где будет спрос.

- Когда будет принят финплан на 2019 год?

- Он подан в Министерство инфраструктуры. Немного этот процесс затянулся из-за 500 миллионов гривен, которые нам утвердили только в конце года. Без этих денег - это разные документы. Думаю, в ближайшее время он будет принят. У нас не будет большой инвестиционной программы. Будем доводить до ума те проекты, которые мы начали – POS-терминалы, компьютеризация отделений. Дальше будем смотреть и готовить проекты на второе полугодие. Будет решен вопрос с дополнительным финансированием, значит, мы сможем быстро запустить инвестпроекты, которые, в том числе, и на набсовете защитим. Не будет – продолжим существовать так, как есть. Хочу только отметить, что увеличение минимальной зарплаты с января – это плюс 600-650 миллионов гривен к фонду оплаты труда "Укрпошты", который составляет 75 процентов от всех затрат компании. Потому нужно смотреть на наши возможности реалистично.

- Вы сказали, что к вам одинаково "хорошо" относятся политики. Есть вероятность, что если не весной, то осенью в стране произойдет смена власти. Где вы себя видите к концу года?

- Во власти точно не вижу. Я никуда не баллотируюсь, баллотироваться не буду и в органы власти тоже не пойду. И это правильно, потому что позволяет мне думать исключительно о бизнесе компании. А не о том, какой у меня будет рейтинг, если я подниму или не подниму тарифы, например, на газеты.  Я нейтрален абсолютно ко всем. Я занял позицию, при которой не комментирую никакие политические события. Не хожу на ток-шоу, хотя у некоторых кандидатов в президенты узнаваемость ниже, чем у меня. Я не буду играть в эту игру. Беда "Укрпошты" была в том, что она занималась политикой. Посылками надо заниматься и оказанием услуг. Выборы приходят и уходят, а почту нужно доставлять.